Все войны заканчиваются - хотя сейчас, в разгар эскалации вооруженного конфликта между Россией и Украиной, непрекращающегося насилия в Газе и резни в Судане, мир очень трудно представить. Но правда в том, что, верим мы в это или нет, но мир наступит. Вопрос в том, каким будет этот мир.
Каждая война уникальна, как и причины ее возникновения. Однако есть одна глубинная, но почти никогда не признаваемая составляющая практически любого прямого насилия - ненависть. Пока люди наслаждаются внешне мирной жизнью, ненависть в человеческих сердцах может медленно взращиваться тонкой ложью пропаганды, незаживающими травмами прошлого или жаждой мести. Ненависть будет расти и накапливаться, сначала незаметно, но затем внезапно взорвется новой резней.
Как же построить мир, который не будет нести в себе семена новой войны?
80 лет назад Европа лежала в руинах, народы по разные стороны линии фронта продолжали бояться и ненавидеть друг друга. Преступления, совершенные во время войны, казались настолько чудовищными, что любая надежда на восстановление разрушенных отношений казалась далекой. Многие европейцы опасались, что новая, еще более страшная война может быть не за горами.
Однако уже через несколько лет мир увидел другую Европу - Европу примирения и доверия.
Что же стало тем фактором, который помог, когда наступил мир, создать солидарность на месте ненависти?
-------------------------
"Когда человек слушает, Бог говорит, когда человек повинуется, Бог действует. Когда меняются люди, меняются народы". Это знаменитая цитата из речи Фрэнка Бухмана 29 мая 1938 года на учредительной конференции движения "Моральное перевооружение", которое было отчаянной попыткой предотвратить большую войну.
Несмотря на все усилия, катастрофическая война разразилась в следующем году и за шесть долгих лет практически уничтожила континент.
До начала войны Бухман и "Моральное перевооружение" вели активную деятельность - десятки выступлений по всему миру, большие конференции, частные встречи с политиками. Но эти усилия не смогли предотвратить войну - силы зла были слишком могущественны, чтобы движение смогло их перебороть.
Однако, как и в истории апостолов Христа, история "апостолов примирения" (фраза, принадлежащая Роберту Шуману в предисловии к французскому изданию книги "Переделывая мир") из "Морального перевооружения" по-настоящему началась только в тот самый мрачный момент поражения и отчаяния.
Как и сегодня, будущее должно было казаться им туманным и неопределенным. Какие-либо конкретные планы были невозможны. Но что было возможно, так это подготовить людей к тому, что может наступить после.
Пока шла война, Фрэнк Бухман находился в США. Спонтанно вокруг него стали собираться группы последователей - сначала на озере Тахо, затем на острове Макинак. И именно в этих случайным образом складывавшихся общинах начал формироваться уклад совместной жизни, основанный на духовном поиске, дружбе и практической работе. Позже, после окончания войны, этот уклад жизни будет перенесен в Ко и поможет создать атмосферу исцеления. Еще одним важным аспектом этого периода было то, что духовная чистота и богатство общин Тахо и Макинака способствовали творчеству, благодаря чему на свет появились замечательные пьесы, песни и книги. В послевоенном мире они стали важнейшими инструментами укрепления доверия и примирения. Например, Алан Торнхилл написал пьесу "Забытый фактор", вдохновленный жизнью в общине на озере Тахо, а Питер Ховард написал книгу "Невинные люди".
Какую именно форму могла принять работа "Морального перевооружения" после войны, предсказать было невозможно. Единственное, что можно было сделать в те мрачные годы, - это создать условия, в которых люди могли бы изменить свою жизнь, и снабдить их инструментами для дальнейших изменений, когда придет время. Не было никаких гарантий, что эта тихая работа по "изменению людей" принесет какие-то видимые плоды. Но она принесла.
---------------------------------
Когда в 1946 году заброшенный дворец Ко был куплен и с помощью сотен волонтеров превращен в новый конференц-центр "Морального перевооружения", ее первыми участниками стали люди из стран, только что переживших войну. Каждый из тех, кто присутствовал на этих послевоенных конференциях, прошел через травматичный опыт, был полон страхов и предрассудков. Многие утратили надежду на будущее.
Йенс Юнатан Вильгельмсен был среди тех, кто приехал в Ко вскоре после его открытия. В своих мемуарах он вспоминает, что приехал в очень озлобленном состоянии, убежденный в том, что ядерная война не за горами. Поэтому поначалу он не проявлял особого интереса к конференции, предпочитая прогулки в горах. Однако несколько вещей привлекли его: общение с 500-600 людьми из разных стран, театральные постановки, музыка и песни, а главное - атмосфера солидарности и товарищества, независимо от класса, возраста или расы. Участники конференции "олицетворяли собой некое бесклассовое общество, где каждый принимал участие в практической работе центра. Очевидно, что общая цель значила для них больше, чем их различия. И у них была заразительная убежденность в том, что другой мир возможен".
Большое впечатление на Йенса Юнатана и, чуть позже, на его двоюродного брата Стурлу Джонсона произвели истории, рассказанные на платформе в Главном зале, - истории людей, которые делились своим опытом и знали, что "если хочешь изменить мир, то лучше всего начать с себя". (Йенс Юнатан и Стурла Джонсон поделились этими впечатлениями в своей беседе со мной в 2022 году). И какие это были истории! Ирен Лор, одна из лидеров французского сопротивления, извинялась за свою ненависть к немцам. Норвежские пасторы рассказали о том, как две противоположные партии в церкви Норвегии примирились после того, как разобрались в своих собственных взглядах. (Эта история рассказана в мемуарах Й.Ю. Вильгельмсена ("Очевидец невозможного", с. 17) Французские бизнесмены и рабочие текстильной промышленности, которых привез в Ко Морис Мерсье, протягивали друг другу руки. Крупные политические проблемы чередовались в Главном зале дворца Ко с историями о примирениях внутри семей. Национальное и личное измерения оказались одинаково важны, чтобы помочь людям увидеть то, что требует переосмысления в жизни каждого из них.
Можно подумать, что созерцание темных сторон своей души способно ввергнуть человека в депрессию. Но в Ко все было совсем наоборот - видение того, что именно требует внимания, будь то споры с идеологическими противниками или ссоры с братьями и сестрами, помогло тысячам людей изменить свою жизнь. В результате их роль в большом мире становилась более понятной им самим. Сделав свои отношения с братом и отцом более честными, Стурла Джонсон увидел то, что он может сделать в более широкой перспективе, в африканских странах. Исцеляющий эффект откровенности с отчимом побудил Йенса Вильгемсена присоединиться к команде "Морального перевооружения" и отправиться работать в Германии, а через несколько лет - в других регионах, переживших тяжелые травмы, таких как Япония и Африка. Примирение Питера Эврингтона с молодым немцем стало важным фактором для осознания им собственной ответственности за злодеяния Британской империи. В результате он посвятил свою жизнь работе в арабских странах.
Я вспоминаю свой собственный опыт, более чем 60 лет спустя. То, что оказалось значимым для меня, было так же значимым и для первых послевоенных поколений. Как и Йенс Юнатан, до приезда я, в основном, планировала гулять в горах. Но меня захватило то, что происходило вокруг. Истории с трибуны - например, имама Ашафы и пастора Джеймса из Нигерии, а также рассказ Кевина Радда о принесении извинений аборигенам Австралии - наглядно показали мне, что деятельное покаяние и искреннее прощение порождают надежду там, где иначе было бы только отчаяние. Кроме того, принадлежность к "бесклассовому обществу" и практическая работа на благо всех участников конференции, а также дружеские отношения с людьми со всего мира стали еще двумя факторами, навсегда изменившими мое видение мира.
Влияние Ко на тех, кто его посещал, было одновременно очень личным - ибо происходившее там затрагивало самые глубокие струны в сердцах людей - и очень глобальным: люди уезжали из Ко с идеями для разрешения конкретных проблем в десятках странах по всему миру. Среди них были не только студенты, такие как Йенс, Стурла и Питер, но и политики, журналисты, промышленники, религиозные лидеры, профсоюзные деятели из Европы, Азии, Африки, Америки... В результате во многих местах, где раньше существовали разногласия и раздоры - например, в Руре, контролируемом коммунистами, или в постколониальной Индии, - возникали солидарность и прочные связи.
В Европе это происходило параллельно с процессами на высшем политическом уровне, где Роберт Шуман, Жан Монне, Конрад Аденауэр и Альчидо де Гаспари закладывали основы будущего Европейского союза. Удался бы их проект, если бы миллионы людей не научились прощать и просить прощения? Если бы европейские народы не научились снова доверять друг другу? Точно так же усилия "Морального перевооружения" в Ко, Вестминстерском театре, работа странствующих театральных трупп и отдельных подвижников привели бы к успешному восстановлению Европы, если бы не было дальновидных политиков, которые организовали бы процесс трансформации?
Мы можем думать, что 80 лет назад послевоенное примирение и восстановление были чудом - но чудо это было очень хорошо подготовлено.
-------
Сейчас идет несколько разрушительных войн. Когда они закончатся, что они оставят после себя? Горечь, травмы, ненависть, желание отомстить, а также семена для новых войн - всего этого будет с избытком в Украине, России, Газе, Судане...
Но есть ли надежда на то, что все изменится? Есть ли шанс на новое чудо?
Что мы должны подготовить сегодня, чтобы быть готовыми преодолеть новую эскалацию ненависти в будущем?
Нам предстоит задать много вопросов и поразмышлять над ними, и не в последнюю очередь о конкретных инструментах, которые будут использоваться в XXI веке, о международных центрах, которые нужно создать, о программах, которые нужно реализовать. Но главный вопрос касается нас самих. Готовы ли мы слушать? Хватит ли у нас мужества подчиниться и начать с себя? Готовы ли мы меняться?
Елена Шварц, Москва
Некоторые идеи, высказанные в тексте, навеяны моими беседами с Филипом Буббайером и Питером Эврингтоном.
English